«Да, здесь умеют жить», — заключил он, побывав в двух-трех своеобразно благоустроенных домах друзей Айно, гостеприимных и прямодушных людей, которые хорошо были знакомы с русской жизнью, русским искусством, но не обнаружили русского пристрастия к спорам о наилучшем устроении мира, а страну свою знали, точно книгу стихов
любимого поэта.
— А именно — например, Лоренцо, монах, францисканец, человек совершенно уже бесстрастный и обожающий одну только природу!.. Я, пожалуй, дам вам маленькое понятие, переведу несколько намеками его монолог… — прибавил Неведомов и, с заметным одушевлением встав с своего дивана, взял одну из книг Шекспира и развернул ее. Видимо, что Шекспир был самый
любимый поэт его.
Мы коснулись всего наиболее замечательного в дополнительном томе сочинений Пушкина. О литературных отрывках, помещенных в конце тома, сказать нечего; они интересны только в том отношении, в каком «всякая строка всякого великого писателя интересна для потомства». Читая их, мы можем припомнить знакомые черты, знакомые приемы
любимого поэта; но подобные отрывки не подлежат критическому разбору.
Неточные совпадения
Граф Хвостов,
Поэт,
любимый небесами,
Уж пел бессмертными стихами
Несчастье невских берегов.
— На сем месте я люблю философствовать, глядя на захождение солнца: оно приличествует пустыннику. А там, подальше, я посадил несколько деревьев,
любимых Горацием. [Гораций Флакк Квинт (65–8 гг. до н. э.) — знаменитый римский
поэт. В своих одах и посланиях воспевал наслаждения жизнью на лоне природы.]
Певцов-итальянцев тут слышала я,
Что были тогда знамениты,
Отца моего сослуживцы, друзья
Тут были, печалью убиты.
Тут были родные ушедших туда,
Куда я сама торопилась.
Писателей группа,
любимых тогда,
Со мной дружелюбно простилась:
Тут были Одоевский, Вяземский; был
Поэт вдохновенный и милый,
Поклонник кузины, что рано почил,
Безвременно взятый могилой,
И Пушкин тут был…
Позвольте, я, кажется, помню ее на память: «А с ним славетный
поэта козацкий Юрко, нигды не оставлявший Караго и от щирого сердца оным
любимый.
— Как же ты согласен? — почти закричал на него Живин. — А разве в стихах
любимого твоего
поэта Тимофеева [Тимофеев Алексей Васильевич (1812—1883) —
поэт, драматург, беллетрист.] где-нибудь есть какая-нибудь правда?
Бывают люди, у которых суждение о явлениях жизни состоит почти только в том, что они обнаруживают расположение к известным сторонам действительности и избегают других — это люди, у которых умственная деятельность слаба, когда подобный человек —
поэт или художник, его произведения не имеют другого значения, кроме воспроизведения
любимых им сторон жизни.
У них есть
поэты и сказочники, — никем не
любимые, они живут на смех селу, без помощи, в презрении.
Церемония отпевания в церкви, затем картина кладбища и тихо опускавшегося в могилу гроба производила на нервы прежнее тупое чувство, которое оживилось только тогда, когда о крышку гроба загремела брошенная нами земля… Все было кончено, больше «не нужно ни песен, ни слез», как сказал
поэт; от человека, который хотел зонтиком удержать бурю, осталась небольшая кучка земли да венок из живых цветов, положенный на могилу рукой
любимой женщины.
Нельзя было без смеха и удивления смотреть на Гоголя; он так от всей души занимался этим делом, как будто оно было его
любимое ремесло, и я подумал, что если б судьба не сделала Гоголя великим
поэтом, то он был бы непременно артистом-поваром.
Это ты разбивал каждую мою счастливую любовь, разъедая ее оценкой и добивая гордыней, ибо ты решил меня
поэтом, а не
любимой женщиной.
Если б так
поэта измучила,
он
любимую на деньги б и славу выменял,
а мне
ни один не радостен звон,
кроме звона твоего
любимого имени.
Александр Федорович, узнав от кого-то, что я могу прочитать на память несколько лучших мест из Делиля,
любимого его
поэта, велел мне прочесть их, что я и исполнил со славой.
По временам пересыпала она ее остроумными анекдотами, от которых вспыхивал всеобщий смех, или цитатою стихов
любимых русских
поэтов.
Ряды огромных камней, классически вытянутых по шнуру, классически уравненных, стали на пепелище первобытного Петербурга, как холодные, великолепные памятники, воздвигнутые наследственною обязанностью над прахом
любимых народных
поэтов.